Дело №7 Саид – Али Ибрагимов

28 мая 2009 года в ЦЗПЧ «Кылым шамы» обратилась Гуля Медетбекова с заявлением об оказании помощи в разбирательстве по обстоятельствам гибели ее сына Саид – Али Ибрагимова в застенках ИВС.

В заявлении она написала: 23 декабря 2008 года ее сыну позвонил знакомый, после чего он пообещав скоро вернуться вышел, но позже пришла соседка и сказала, что Саид – Али забрали сотрудники милиции. Медетбекова поехала в Жайыльский РОВД, но там сказали, что ее сына к ним не привозили.

«До трех часов ночи я его везде искала, а потом приехала обратно в РОВД, и там увидела, как сына ведут в наручниках. Как узнала позже, до этого времени сотрудники милиции пытали его: в наручниках окунали в воду, избивали, приставляли к голове пистолет, угрожая убить во время «попытки к бегству». Засовывали его голову в багажник, били по почкам и в грудь. Потом заставили подписать какую — то бумагу, угрожая, что иначе убьют мать и изнасилуют сестренку».

В письмах, которые позже Ибрагимов отправлял родителям, он сообщал, что его заставляли признаться в пяти разных преступлениях, угрожая тем, что его убьют, и никто об этом не узнает, при этом били по голове баклажками с водой, дубинкой по стопам, пинали в пах, загоняли иглы под ногти, а когда его привели в КПЗ, сотрудники милиции приказали избивать его постоянно до потери сознания.

За 2 дня до смерти Ибрагимов попросил мать постирать спортивные брюки, в поясе которых она обнаружила вшитую записку в целлофановом пакетике, там чужим почерком было написано, что ее сына скорей всего убьют, а способствует этому в частности начальник ИВС. Как оказалось, записка была написана сокамерником под диктовку Ибрагимова, так как сам он писать не мог, потому что была покалечена рука.

За 3 часа до смерти Ибрагимов позвонил маме и рассказал обо всем, что происходило в КПЗ, и пообещал все это рассказать в суде.

В объяснительной адвокату Саид – Али написал, что произошло после его задержания сотрудниками милиции.

«Меня привезли в РОВД, стали бить, одевали на голову противогаз, перекрывая кислород, били дубинкой по голове, заставляли признаться в преступлении, не выдержав побоев я подписал что они хотели. На следующий день отвезли в Бишкек в какое то здание, там снова стали избивать, позже отвезли в Ала – Арчу, чтобы показать, где я якобы «совершил» преступление. Потом привезли в ИВС Жайыльского района, и сказали, чтобы я взял на себя еще одно преступление, из – за страха я на все соглашался. Через 2 дня ночью вывезли в кошару, потом еще в одно место и сказали, что тут «я совершил еще одно преступление», потом достали пистолет, и угрожали если я не возьму его на себя то пристрелят при попытке к бегству. В ИВС меня каждую ночь выводили на улицу и угрожали убить, или утопить, после этого я порезал себе вены. Потом неоднократно заходили в камеру и запугивали, я не выдержал и вспорол себе живот».

В материалах уголовного дела возбужденного в отношении Ибрагимова адвокатом был выявлен ряд не состыковок, что по мнению защиты, прямо указывает на его фальсификацию работниками Жайыльского РОВД.

«Судом с достаточной полнотой было установлено, что «доказательства» добывались путем применения насилия к Ибрагимову. Причинение телесных повреждений ему было установлено и СМЭ и документами Панфиловской районной больницы. На это же указывает установленное судом признание вины Ибрагимовым в преступлениях, которые в настоящее время раскрыты и виновные находятся под стражей. Также в материалах дела имеется несколько заявлений от свидетелей подтверждающих, что на время совершения всех вменяемых Ибрагимову преступлений он находился в других местах».

Все опрошенные свидетели характеризовали Ибрагимова лишь с положительной стороны.

В Заявлении свидетельница Эмилия Узукеева написала, — «Саид – Али был пастухом, каждый день он гонял соседских коров на пастбище, а по возвращению ездил, помогал людям по хозяйству. Он помогал всем старикам, больным людям, не имеющим денег, всегда жалел людей и к своей работе относится с душой».

6 апреля, когда семья узнала о смерти Саид – Али, в Генпрокуратуру и МВД обратился его отец Асылбек Ибрагимов с заявлением, что потерял сына в результате незаконных действий сотрудников милиции Жайыльского РОВД, которые применяли в отношении него физическое, моральное давление и издевательства.

«23 декабря сына задержали сотрудники милиции, потом мы узнали, что его жестоко избивали, надевали на голову противогаз и перекрывали кислород, выводили на улицу и привязывали к брусьям, при этом били дубинками. На следующий день его также избивали и требовали подписать признательные показания, кроме того угрожали пистолетом, обещая застрелить. Позже выяснилось, что сотрудники милиции, применяя пытки, заставляли его взять на себя несколько преступлений, которые он не совершал. Не выдержав такого давления, сын перерезал себе вены и вскрыл живот, однако по данным фактам ни в больнице, ни в милиции ничего отражено не было, не было проведено даже медосвидетельствование с составлением соответствующих документов».

Только после ходатайства адвоката была произведена судмедэкспертиза, подтвердившая наличие телесных повреждений. По данному факту адвокатом неоднократно подавались жалобы в прокуратуру Жайыльского района, но каких либо мер принято не было.

«После того как было окончено следствие, где мой сын полностью не признавал вину по предъявляемым обвинениям, так как он не совершал эти преступления, на что есть стопроцентное алиби, и его могут подтвердить многие свидетели, мы ожидали судебного рассмотрения дела, – рассказал отец Саид – Али, – Но 6 апреля я узнал, что мой сын погиб…».

В РОВД сообщили, что Ибрагимов покончил жизнь самоубийством, то есть повесился в камере, но никто не видел, как он это сделал.

В своей объяснительной сокамерник погибшего написал, что когда он зашел в камеру Ибрагимов лежал на полу посреди камеры и никаких следов самоповешения на нем не было. Также адвокат отметил, что из показаний свидетеля следует, что Ибраимова занесли в камеру и только потом с его одеяла, которое находилось там, оторвали кусок в виде ленты.

По одной из версий, Ибрагимов совершил суицид из – за давления оказываемого на него одним из подследственных, который заставлял взять его вину на себя. Но заключенный на которого показал начальник ИВС выдвинувший эту версию, находился на тот момент в СИЗО – 1 города Бишкек, и от туда не мог воздействовать на Ибрагимова.

По словам отца Саид – Али, его семья неоднократно обращалась с просьбой оградить сына от сотрудников ОВД и настоящих виновных, которые давили на него и угрожали расправой, если он не возьмет на себя чужие преступления, но их просьбы оставляли без внимания.

15 июня 2009 года прокуратурой Жайыльского района было вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого по факту злоупотребления служебным положением в целях извлечения выгоды для себя или других лиц начальника ИВС.

В постановлении говориться, что находясь в родственной связи с одним из лиц содержащихся в ИВС начальник изолятора давал ему возможность заходить в камеру следственно – арестованного Ибрагимова, где он оказывал на последнего давление с тем, чтобы Ибрагимов взял на себя его преступление. Также начальник ИВС сам неоднократно выводил Ибрагимова в следственный кабинет, и оказывал на него психологическое и физическое давление, в следствии чего Ибрагимов подписал явку с повинной, и в результате покончил жизнь путем самоповешенья.

Во время судебного заседания по данному делу, было установлено, что на теле Ибрагимова имеются телесные повреждения, порождающие подозрения на применение насилия со стороны других лиц, в заключении же судмедэксперта они описаны не были. К тому же не были указаны объективные исследования гистологов. В связи с этим обстоятельством, Жайыльский районный суд вынес постановление о назначении дополнительной судмедэкспертизы.

Специалист по судебной медицине Института специальных исследований отметил, что предыдущая СМЭ была проведена с грубыми нарушениями правил.

В своем заключении он зафиксировал, что судмедэкспертом не были описаны рубцы на задней поверхности грудной клетки, – «на спине от поясницы до лопаток имеются следы от пореза бритвой и 10 отверстий от проколов шилом, которые четко видны на фотографии и возможность нанесения их собственной рукой Ибрагимова исключается».

Также эксперт отметил, что в заключении СМЭ описание удушающей борозды, явно свидетельствует об удавлении петлей, так как след при самоповешении имеет другой вид и направление. Гистологическая картина указывает на травматическое воздействие в области шеи, а после причинения такого повреждения Ибрагимов какое то время оставался жив.

По мнению специалиста, для установления давности наступления смерти судмедэксперт ориентировался только на трупные пятна, что в корне не верно, – «10 – 11 часов, зафиксированные экспертом не соответствуют действительности, их он просто «подогнал» под обстоятельства дела. Тем более, при первичном осмотре тела Ибрагимова указано, что трупные пятна по всей поверхности туловища при надавливании исчезают и восстанавливаются через 11 секунд, что соответствует давности смерти от двух до четырех часов до момента осмотра тела».

К тому же в итоговом описании судмедэксперта появилось словосочетание «обугленное тело», что совершенно не соответствует действительности.

Уголовное дело в отношении начальника ИВС и двоих сотрудников милиции, возбужденное в 2009 году, спустя 2 года постановлением судьи Жайыльского райсуда У. Чырмашева было снято с производства в связи с истечением срока привлечения к уголовной ответственности. Дополнительные материалы для установления и привлечения виновных лиц в смерти Ибрагимова, были направлены в Прокуратуру Жайыльского района.

7 июля 2012 года постановлением прокуратуры в возбуждении уголовного дела было отказано, за отсутствием состава преступления. На заявление адвоката о признании данного постановления незаконным и необоснованным, последующие инстанции (суды), в удовлетворении заявления отказали. Верховный суд оставил решения судов первой и второй инстанции в силе.

Саид – Али Ибрагимов был посмертно оправдан, виновные же в его смерти так и не были наказаны.

ЦЗПЧ «Кылым шамы» готовит индивидуальную жалобу Саид – Али Ибрагимова для последующей отправки ее на рассмотрения Комитета ООН по правам человека.